Вроде как даже в самой Иисусовой молитве есть упоминание о пище:
Oтче на́ш, И́же еси́ на небесе́х! Да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на небеси́ и на земли́. Хле́б на́ш насу́щный да́ждь на́м дне́сь; и оста́ви на́м до́лги на́ша, я́коже и мы́ оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ на́с во искуше́ние, но изба́ви на́с от лука́ваго.
Или́: О́чи все́х на Тя́, Го́споди, упова́ют, и Ты́ дае́ши и́м пи́щу во благовре́мении, отверза́еши Ты́ ще́друю ру́ку Твою́ и исполня́еши вся́кое живо́тно благоволе́ния.
"Дай нам пищу на сей день" – я помню, когда-то давно, когда интересовался еще христианством, слушал, что под пищей может подразумеваться "духовная пища".
Вот еще что встретилось:
На благословение пищи и пития мирянам
Го́споди, Иису́се Христе́, Бо́же на́ш, благослови́ на́м пи́щу и питие́ моли́твами Пречи́стыя Твоея́ Ма́тере и все́х святы́х Твои́х, я́ко благослове́н во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Когда я с учениками жил полтора года в межрелигиозном ашраме и мы обменивались на практике знаниями с католиками, мусульманами, буддистами, иудеями (каббалистами), я видел, что у католиков есть песнопения, у иудеев тоже молитвы. Принятие пищи у всех - особый ритуал. Но, как мне это видится, такого логически связанного со всеми аспектами духовной жизни изложения, как в индуизме, нет ни у кого. Взять любую из мантр, будь то Вайшванары, Пурнаты, Брахмана и др., глубину их смыслов можно разбирать и разбирать, и там всегда будет бесконечность.
А что касается "чувства благодарности", я смею допустить, что молитва раскрывает сознание и энергию, так как яджна подразумевает оставление эго (то, что закрывает и сковывает). Принято считать, что объекты чувств отнимают у нас энергию, однако я лично считаю, что все зависит от внутреннего состояния, чистоты, с которой тебе доводится с ними соприкасаться. Если в основе эго, то это соприкосновение разрушает, а если самозабвенность, самопожертвование, то, наоборот, это раскрывает и увеличивает энергию. Звучит, казалось бы, просто, но в этом вся суть тантры, совершенного його-мировоззрения, когда одно и то же явление одного ведет к духовной деградации, а другого к очищению.