Чему может научить? Наверное, умению раздевать красивую женщину взглядом (но только взглядом! Учит все-таки жена Вишу, а не каких-то там КалагниРудр). Оценив всю, так сказать, внешнюю "композицию" - какая там созвучность, как все изящно уложено в ансамбль, как облачения повторяют ее линии и очертания (.."по образу и подобию"), - ожидать именно что ее личную красоту, пробовать угадать ее саму.
Ну и, естественно, я не простил бы себе, если б и тут не дал выписку из своего любимого словаря:
корень lakS 10U,1A - значить, метить, маркировать; характеризовать, описывать, отмечать отличительные признаки; оценивать; опознавать, находить по [уже известным] приметам; именовать, давать подходящее название; подразумевать, иметь ввиду вот такое значение; счесть что-то таким-то, смотреть на что-то как на, расценивать как; намекать, указывать непрямо.
Кажется, очень грубо, но хоть как-то более-менее буквально имя "Лакшми" можно перевести так: "(при)знак, атрибут, символ; (с учетом жен.рода - ) марка, метка, примета, черта, вывеска".
Вотт.. писали когда-то стихи, да? Процесс, как правило, состоит из трех этапов. Первый - это такая некая переполненность сильным переживанием. Оно столь обширно, что просто не вмещается в пределах тебя и требует создать-додать ему новых пространств - заземлить, закрепить, поселить в слове, музыке, танце или еще как.
Второй этап - сбывшееся ожидание, что создаваемые образы будут созвучны твоему внутреннему состоянию. Кажется удивительным, как в пару лаконичных слов можно втиснуть столько значений и оттенков значений, как слово может нести столько потенциала и не раскалываться. Интересно даже в уме разложить его в древо значений - древо, переплетаюшщееся ветвями с деревьеями другим слов - и затем сложить обратно, сложить уже обогащенным связями и ассоциациями. Проглядывается внутреннее созвучие, глубинное родство всех слов, и родственных, и.. внешне совсем неродственных. Родство неродственных - это когда совершенно разные понятия в силу игры слов, внешнего подобия или мнимого семантического сходства обыгрывают одну и ту же идею, т.е. имеют отношение к одной и той же идее, идут от одной идеи, в этом и обнаруживается их родовая связь. В этом месте с удивительной ясностью чувствуется вот это вот "созвучность всего всему"; что, оказывается, все слова в некоей мере синонимы и совпадают друг с другом, отправившись из одного, можно прийти к любому другому; что, оказывается, любое слово может служить окном или переходом во все другие слова и идеи. Вообще, открывается вдруг, что слово - не просто застывший символ ментальной идеи, но и само творец идей, плодит новые идеи; не просто символ переживания, но само способно творить - и творит - уму новые переживания, добавлет ему новых объемов за счет глубины. Добавляет тебе тех нехватавших вначале объемов, увеличивает твою вместимость.
Ну а раз основная задача стиха - расширить объем личности, личный окоем - исполнена, неизбежно наступает третья стадия стихосложения. Углубляясь в слова, тут как-то вдруг замечаешь, что львиная доля внутреннего переживания по-любому остается недовысказаной или вообще за кадром. Есть какие-то особо удачные или емкие выражения, но так в основном внутреннее переживание стеснено словами, гораздо богаче и подвижней этих калек. В итоге вся ставшая ненужной писанина отправляется "ф топку".
Чему тут может научить Лакшми? Ну, второму уровню стихосложения, естественно.