P.S. Да!... И конечно же после вашего сообщения придется распустить всю школу...
:
Ну почему же ? Пусть процветает. Людей которые в клювике денежку понесут чтоб их научили эту акробатику делать немало.
P/S
Тайцзы - Знак Великого предела - образуется гармоничным сочетанием Тьмы и Света. Для достижения гармонии, к предыдущему посту добавляю этот. Мнение двух известных в "фитнесс-йогических" кругах инструкторов йоги: Анджелы Фармер и Виктора Ван Кутена. Опять же об Б.К.С. Айенгаре...
Анджела Фармер: «… я встретила Айенгара и начала заниматься под его руководством… В то врем это происходило следующим образом: он приезжал в Лондон и проводил где-то 6-7 занятий. Его занятия были очень динамичны…Мне показалось, что Айенгар обладает тем видением, которого я прежде не встречала… Я поняла, что терять мне нечего и отправилась в Индию. На тот момент я прозанималась с Айенгаром в Лондоне около 4 лет. Я провела у него 3 месяца, а после путешествовала по Индии в течение 4 месяцев… учитель, на которого я так много проецировала и надеялась, оказался обычным человеческим существом. Я потеряла всякую надежду в жизни… В один день он бил меня, физически или психологически, и я ощущала себя опустошенной, никчемной, а на следующий день он возвышал меня, так что я начинала верить, что могу летать. Такое своеобразное преподавание с помощью кнута и пряника. Это было большим вызовом… К сожалению, в своём преподавании он использовал страх. Он считал это необходимым, говорил, что без использования страха невозможно научить чему-то. Я же ощущала, что чувство страха сжимает меня изнутри. Я чувствовала, что из-за страха я не могу полностью отдаться этому процессу, что моё обучение было бы более плодотворным, если бы не было страха, если бы меня перестали бить, кричать на меня и постоянно говорить, что я всё делаю неправильно. Но мы все старались. Я поняла, что для этого метода есть свои причины. Многие из нас испытывали страх, унижение, побои ещё в детстве. И эти травмы, боль остаются где-то глубоко внутри. Получая травму, испытывая унижение, боль, мы зажимаемся внутри, зажимается тело, словно мы его теряем, определённые участки как бы теряют свою чувствительность. Подсознательно мы начинаем искать ещё больше боли и унижения, так как это единственный способ хоть что-то чувствовать, потому что нам этого очень не хватает. Но вернуться к ощущениям нам необходимо, вернуться назад, проходя своего рода терапию, связанную со страхом и унижением, когда мы по крайней мере можем увидеть этот страх и вернуть ощущения… я отгораживалась от других людей и от ситуаций, которые возникали вокруг… Тот фактор страха так сильно сковывал меня, что я теряла свою чувствительность…
Далай Лама был тогда в ритрите, я говорила с его «секретарём», с одним Ламой. Он хорошо понимал моё положение. Я сказала, что хочу учиться настоящей пранаяме, и он посоветовал мне одного учителя. Когда мы впервые встретились с ним, он попросил показать, что я практиковала. Я старалась быть на высоте, показывая пранаяму, которую мы делали с Айенгаром. За восклицаниями «ой-ой» последовал ответ, что всё неправильно…
автокатастрофа, после которой мне пришлось лежать на спине в течение нескольких дней. До этого я воспринимала пранаяму как набор формальных дыхательных техник. У нас были кассеты Айенгара, мы собирались в 6 часов утра для практики. Мы дышали, меняя ноздри, стараясь удлинить задержки… практика была достаточно интенсивной. Но когда я лежала на спине, я ощутила, что моё дыхание удлиняется и углубляется. Чувство было настолько необычным, что я взяла часы и заметила, что проходили одна, две минуты, а я делала только вдох. И это не требовало никаких усилий, как прежде. Это полностью изменило моё понимание дыхания и пранаямы…
если мы делаем асану, думая прежде всего о совершенстве формы, мы зажимаем своё внутреннее пространство, энергию, которая рождает движение.».
Виктор Ван Кутен: «Я очень хотел глубоко понять Айенгара и его преподавание йоги: что-то внутри подсказывало, что я должен принять его как своего учителя, чтобы узнать не то, чему он мог меня научить, а то, чему он меня научить не мог. Для этого нужно было полностью погрузиться в его учение и стать его близким учеником. Я до сих пор познаю всё то, чему научить невозможно… открываю это ежедневно… Но потом Айенгар стал сам занимать позицию гуру, не оставляя места для самоисследования и познания. Вначале он очень вдохновлял нас, и меня и Анжелу, он оказывал очень мощное воздействие на моё сознание, и это было поистине ценно. Для меня очень дорого чувство вдохновения, но не подавления… Он вдохновлял меня больше концентрироваться на ощущениях и искать, исследовать, но только не в классе, где он настаивал на слепом подчинении… Многое изменилось, когда Айенгар, пытаясь раскрыть верхний отдел спины, сломал мне позвоночник, что привело к параличу тремя днями позже. Я не мог ничего делать, и мне необходимо было принято абсолютную пассивность. лежать на спине и чувствовать. Из этого опыта родилось новое отношение к трём гунам, которые я теперь воспринимал как равные по своим качествам. Обычно тамас воспринимается как отрицательная сила, как лень и негативное влияние. Но, будучи парализованным и находясь полностью в руках тамаса, я узнал много больше, чем из практики йоги активного действия. После этого я больше не мог следовать учению Айенгара… «слушать» стало более важным, чем «делать». Айенгар же всегда был великим «деятелем», он очень активен, но не умеет слушать. Многие, кто практикуют с Айенгаром, не понимают истоков практики…».
Полностью здесь: Анджела Фармер и Виктор Ван Кутен. Интервью // Йога. 2005. № 1.
