Я не могу сказать, что пришел к йоге и индуизму как-то внезапно. Анализируя сейчас все происходящее ранее и даже настоящее, я уверен, что для принятия чего-то серьезного нужна внутренняя предрасположенность. Мои поиски, я бы сказал, начались еще в раннем детстве. Мой дедушка по маминой линии, который, кстати, еще жив, как-то раз мне сказал, что все мы рано или поздно уйдем на тот свет. Я стал расспрашивать, что это такое, он говорил так, что это порождало еще больше вопросов, а также непонимание, почему многое из всего того, что он мне говорит, не соответствует тому, что я чувствую внутри. Я наблюдал тогда за своими ощущениями, например, когда падал, что боли не чувствовал, но постепенно, когда стал отождествляться с тем, как меня воспитывали мирские люди, я стал замечать, как создаются разные драмы. Самые ранние состояния сознания у меня были связаны с пустотой, но из меня постоянно все пытались и пытаются по сей день слепить какой-то характер. Теперь я знаю, что люди хотят из тебя слепить нечто понятное для них и, как правило, даже ниже их уровня развития, чтобы потом этим «своим» творением управлять, а потом выкинуть, когда ты станешь непригоден для нужной им роли. Вот это я видел всегда. С самого детства мы все ждем каких-то чудес извне, что ограниченные мирские существа вам принесут что-то очень редкое и чудесное. Ребенок падает, ударяется, если он еще неопытный в лицемерии, то плачет не сразу, но если у него уже много отождествлений с личностью, в нем включается моментально пользователь. Он хочет внимания, и вместе с ним он ожидает что-то совсем уже ценное получить, самое примитивное – это т.н. «любовь», «жалость» и т.д. Надо плакать – и тебе на блюдечке принесут заботу, жалость или что-то еще. Когда мне говорили про смерть, я замечал, что большинство не знают, о чем они говорят, потом я понял, что стареет тело, может быть, повреждается, и наступает распад, разложение. Но даже когда мы глубоко спим, мы иногда теряем себя, если сон глубокий. Но почему же на следующий день я опять существую? Это были даже не столько вопросы, сколько изначально мои наблюдения. Поэтому состояния медитации мне были знакомы с детства, но мне никто о них ничего не рассказывал, и я понимал, что говорить и спрашивать об этом бессмысленно. В них куда проще и разумнее быть. Я так считаю и по сей день. Когда мне говорили про то, что все временное, у меня всегда внутри возникал диссонанс, потому что я чувствовал, что есть нечто другое.
Про школу я уже писал в общих чертах. Я помню, в младших классах один раз на уроке физкультуры на меня наехал кто-то из одноклассников, который занимался борьбой. Другой мой приятель подошел к нему и сказал: «Чего ты, борец, на него наезжаешь, очень смелый?». Между ними завязалась драка, смотрелось это очень необычно, мой друг сделал бросок через бедро, лежа стал этому «товарищу» ломать руку. Все происходило быстро и прямо в луже крови. В общем, я не ожидал, что так все быстро и красиво проведет мой приятель. После чего я ему сказал: «Слушай, ты молоток, я тоже буду ходить заниматься туда, где занимаешься ты». И я стал ходить сначала в секцию самбо, лишь потом осознав, какая это интересная вещь. Я, как и многие в то время, смотрел восточные фильмы про БИ и нашел секцию, которая называлась «Оздоровительная гимнастика ушу». Ее в Брянске вел Заикин Борис, он был стоматологом и одновременно вел занятия по БИ (забавное сочетание, не правда ли). Как выяснилось с первого занятия, название секции было номинальным, потому что уже с первого занятия там ставили пришедших в пробный спарринг, чтоб человек показал, кто он и чему его учить. Некоторых били достаточно сильно, но такое бывало редко. Борис, как выяснилось, учился всем премудростям в десантуре и по книгам, ездил к некому Касьянову в Москву. В общем, все, что они находили, то и брали на вооружение. Все это, конечно, было де-факто, так же как и соревнования, на которых часто ребята ломали ребра, разбивали носы и т.д. Однажды я занял второе место в своем весе, но, на мой взгляд, там была ничья, не помню, за что они мне снизили, за какую-то ерунду, кажется, за татами заступил. Некоторые ребята, как я потом понял, тренировались конкретно чтобы потом быть чьими-то «крышами», были и со мной у них разговоры о «нормальных заработках». Но меня именно тогда понесло совсем в другую степь. Борис вообще очень скоро стал говорить о том, что все эти стили «нерабочие», и что «практика» (под ней он подразумевал много всего) учит другому. Но, правда, один раз я увидел чудо, могу смело это сказать, зная, что ребята, которые занимались, были достаточно хорошо натасканные как в жестком ключе в зале, так и на улицах. Я пришел раньше всех, почему-то интуитивно решил, что надо прийти пораньше самому позаниматься. Туда пришел человек небольшого роста, больше похожий на выходца откуда-то из Средней Азии. Он стал делать движения, чем-то напоминающие смесь из тай-чи, багуа и т.п. Мне стало интересно, я спросил его, что он делает и насколько это эффективно, человек на вид был необычно добрым, не как большинство. Он мне немного объяснил, что это работа с энергией, и потом предложил «походить» (в секциях такого типа так называли спарринг с умеренным контактом). Я не верил происходящему, но еще больше я был удивлен потом, когда стал постепенно подходить остальной народ. Он впервые пришел к нам в секцию, и, конечно, его стали тестировать. Я думал поначалу, что во мне что-то не так, я мало тренировался, хотя потом я понял, что он со мной продемонстрировал не все свои возможности. Он валил всех, одного за другим, сначала всех учеников среднего уровня, причем мягенько, но очень впечатляюще. Все уже к тому времени поняли, что ситуация нестандартная, в конечном счете он победил двух самых лучших учеников Бориса, и когда вышел Борис, он победил и его. Хотя Борис выигрывал много соревнований и был очень хорошим мастером-бойцом. Но товарищ этот непрерывно спарринговался со всеми. Они потом пошли на первый этаж и позвали одного нашего знакомого, который почти никогда не участвовал в общих спаррингах, а один практиковал на первом этаже. В конечном счете этого парня победил этот наш практикующий. Меня это все удивило сильно, я понял, что про энергию и ее возможности, о которой говорят в цигун, все-таки есть определенная правда, но, видимо, мы чего-то не знаем. Да и секция, скажем прямо, тренировала ребят для мордобоя. Тот человек, к сожалению, ушел и больше не появлялся. Но я стал искать информацию, включать в свою практику разные техники, которые находил в журнале «Цигун и спорт», кажется, так он назывался. Параллельно этому я кое-что брал из йоги, но делал это, скажу честно, крайне тупо, да и кто меня тогда, ближе к концу восьмидесятых, мог корректировать. Я и сейчас ни у кого в России, даже скажу больше, на Западе и во многом в Индии, не хотел бы учиться, зная, чем йога сейчас стала повсеместно. Упражнения из йоги я включал в разминку (из того, что можно было включить). Один раз, когда я совершал утреннюю пробежку к речке в лес, я ощутил странное состояние, я смотрел на деревья, на землю и небо, и чувствовал, что это все я и есть. Смотря на небо, я вдруг осознал, кто я такой. Какая-то букашка машет ногами, ради чего? Эти состояния и мысли меня не покидали постоянно. После чего я увидел объявление в газете: «Шаолиньское ушу Хон Дза Куэн», и я пошел на занятие к тому, кто меня потом привел в мистицизм, а потом, как это ни забавно, и сам стал моим учеником, но уже после Индии. Это был Володя Мерзлов (Вирананда). Он был учеником мастера, которого звали Тхань, мастер приезжал несколько раз в Минск, я смотрел записи, на которых этот совсем не качок крушит кирпичи в порошок. Причем кирпичи были сложены в стопку, он много еще чего вытворял. Общение наше началось забавно: когда начались тренировки, он меня вывел и выбрал, чтобы на мне показать технику, он попросил нанести ему удар ногой. Я нанес ура-маваши, очевидно, не тот, что он ожидал, или не тогда, когда ожидал. И получился нормальный такой удар, некоторых людей я сразу вырубал таким ударом. Удар был по голове, так что был сильный хлопок на весь зал, в других частях зала все гимнасты аж замерли, ухнули и многие, кто присутствовал на занятии. Но что вы думаете, Вирананда спокойно повернул голову, он не просто не упал и не потерял сознание, а спокойно на меня посмотрел и сказал так же невозмутимо: «Никогда такое не делай на улице». Он сказал, что такие удары неэффективны, так как зимой может быть и скользко, и также его мастер учит, что они бесполезны. В общем, мы с Виранандой подружились. Как-то он сказал, что занятия на время прекращаются, но я пришел к нему домой, у него была открыта дверь, и из квартиры доносилась церковная музыка. Я зашел и задался вопросом: «Зачем мастеру БИ церковная музыка?». Там сидела какая-то женщина, и он ей говорил, кажется, в каких точках можно прокалывать уши, а в каких нежелательно с точки зрения акупунктуры. На полке стояло множество книг по буддизму, акупунктуре, книги Карлоса Кастанеды, были и по йоге. Мы разговорились на тему религии, он сказал, что нужно при практике цигун иметь чистые намерения, поэтому он и использует христианские молитвы для очищения. Также он занимался целительством. Мы стали говорить на тему разных способностей, он мне сказал, что знает несколько талантливых людей, также сказал, что если я хочу пробудить Кундалини, то надо это делать не через цигун, а через йогу и индуизм. Я начал больше уделять внимания йоге, но уже с духовным уклоном. У нас в Брянске я не знал никого, кто бы вел йогу, более того, позже я стал вести ее сам, чего на самом деле и не планировал, так получилось, как именно, я расскажу позже.
Однажды у себя в городе я увидел объявление, там упоминалась Аюрведа, хатха-йога, мантра-йога, говорилось, что это дает сиддхи и т.д. Я пришел туда, хотя это стоило денег. Это было, если мне не изменяет память, то ли в 89-м году, то ли в 90-м, проводивший эти занятия человек приезжал несколько раз, звали его Ашутоша дас. Позже судьба меня немного пересечет с ним, хотя некоторые подлецы сочиняли, что я якобы был его учеником, но это не так. Тогда он передавал харинама-мантры своим последователям, наверно, и сейчас это делает, но я от него не получал никаких передач. Позже он намекал мне, дескать, это нужно и т.д., но я всегда чувствовал, что это не мое. В те годы он выглядел очень просто, ходил в скромном дхоти, в каких-то «галошах» и т.п. Он был человеком по-своему интересной судьбы, сидел за кришнаизм в Бутырке, а когда его выпустили, то нигде не брали на работу, потому с тех пол он жил на подаяние. О нем, на самом деле, бессмысленно слушать гадости от тех, кто ему завидует. Он, конечно, не ангел, но одно я могу сказать уверенно, что после того, как я видел его последний раз, а это было довольно давно, все, кого я встречал в России, куда более лицемерные, гнилые и мирские существа. Про этого товарища, со всеми его недостатками и достоинствами, может знать только тот, кто провел хотя бы месяц в его школе, прошел весь жесткач, который там есть. Но о нем я расскажу после, и расскажу всю правду, потому что мои недоброжелатели исказили все до неузнаваемости (скажем проще, они сочинили ложь на основе своих омрачений и стремлении пакостить врагам). Я пишу по порядку, что за чем шло, хотя очень непросто описать все события и приключения, которые со мной происходили, но я постараюсь. Через АШ я познакомился с кришнаизмом, меня, если честно, мало интересовали книги Прабхупады, а, как я уже говорил, интересовала больше йога, Аюрведа и т.п. К нам приезжала ученица АШ, которая вела лекции по Аюрведе, причем достаточно хорошо. Как потом выяснилось, АШ в свое время положили в психиатрическую больницу, а лечащая врач, пообщавшись с ним, быстро поняла, что никакой он не больной, и она стала его ученицей. Она оставила свою деятельность, изучив Аюрведу, стала ей учить. Видел я и других кришнаитов, из ИСККОНа, от которых, как я потом понял, откололся АШ, а потом и его Учитель Харикеша Вишнупад, в то время это наделало много шума. Мне, с одной стороны, нравились идеи чистой преданности, чистой мотивации и прочего, что я увидел в кришнаизме, однако мне не нравилось, что они преподносили йогу, мягко говоря, как что-то низменное. Все, что касалось чакр, Кундалини и пр., – это все для «материалистов» и т.д. Более того, в начале 90-х даже к нам в город стали приезжать их Гуру, я помню, был некий Бхактивикаша Махарадж, Рохини Сута Прабху, были и другие, но я к тому времени все меньше питал интерес, потому что параллельно стали появляться и другие направления, ну и самое главное, я искал йогу, а не «сладенькие» учения. А иногда, да простят меня кришнаиты, когда в 90-х наступила полная материальная «труба», я к ним ходил, грубо говоря, чтобы на халяву покушать. ☺ Ну и для приличия приходилась посидеть, послушать их лекции, чтобы в следующий раз можно было прийти и покушать еще. Готовили они хорошо, и я не могу сказать, что совсем меня не интересовали их священные тексты, они и сейчас мне интересны, но только не в переводе и трактовке Прабхупады. Я думаю, подобные истории случались со многими в те времена. Более того, я уже тогда видел, что многие приходили именно покушать, также я увидел у них очень много неискренности, куда более неприятной. Они друг друга постоянно кидали, гадили друг другу с саттвичным видом и учили о мире так, что это все не соответствовало реалиям мира. Хотя есть сейчас те, кто критикуют Прабхупаду за то, что он некоторых мирских людей называл «негодяями», «ослами» и прочими, я не согласен с его трактовкой других традиций, но что много в этом мире действительно моральных уродов и подлецов, в этом, я бы сказал, он оказался даже мягок в выражениях. Кое в чем он был прав. К ИСККОНу и прочим мы еще вернемся.
Параллельно этому в России по радио стали крутить некоего Секу Асахару, я спросил Вирананду, кто это такой, действительно ли там есть йога? Он сказал, что лучше самому съездить и посмотреть. Короче, мы решили съездить глянуть на Секу Асахару, он как раз должен был приехать в Москву. Мы шли в спорткомплекс «Олимпийский», где проходили их сборища. Я благодарен этому мероприятию, по пути туда я встретил знакомого Вирананды, очень непростого человека, который тоже приехал посмотреть на это мероприятие. В этом плане оно оказалось очень полезным для меня. Видел я и самого Секу Асахару, тогда туда пришло огромное количество людей, весь «Олимпийский» был забит. После чего я пообщался с его учениками, и они пригласили меня в их центр (по Москве было много центров Аум Синрике). Там меня сразу оттолкнуло несколько вещей: люди сидели по углам и читали книги Секи Асахары, обычный текст заучивали наизусть, не помню, как они это называли, то ли «фиксация памяти», то ли еще как-то. Но мне это показалось крайней формой тупости. Видел я там и еще ряд вещей, которые вызвали отторжение, я это пишу не потому, что этот человек попал потом в неприятности и вся его организация, а потому что, действительно, это оказалось не моим. Михаил, так звали человека, с которым я познакомился, был другом Вирананды, жил долго в христианском монастыре, потом он ушел оттуда и открыл свой собственный путь. Он девять месяцев жил один и молчал, его брат из деревни приносил ему еду. Я сказал ему, что живу один, и если он приедет в Брянск, то может останавливаться у меня, что он и сделал. Человек удивительный, я не успевал ему задать вопросы, а он уже мне выдавал ответы, благодаря ему я многому научился, и он мне показал много ориентиров. Я ему рассказывал о своих сомнениях и относительно кришнаизма, и относительно Секи Асахары, мы обсуждали авторов разных книг. Все его ответы очень хорошо расширяли сознание. Например, он говорил, что «все есть истина, даже самая последняя ложь – тоже истина, надо осознавать все, что вмещается в твое сознание, ибо на все, что существует, есть добро свыше». Он был противник узости сознания, этот человек был для меня воплощением мудрости. Он жил на Украине, кажется, и сейчас там живет, но после того, как я начал путешествовать, к сожалению, мы потеряли контакт. В те времена не было интернета, мы переписывались по почте. Но я был бы рад с ним встретиться вновь, потому что это человек естества, порядочности, в котором есть способность видеть и понимать.
Продолжение следует.