Однако если мы глубоко задумаемся, то многие люди, умирая, потом перерождаются заново и именно потому, что остается само желание жить.
А истинные самоубийцы (которые убивают себя не для привлечения внимания, а для того чтобы умереть) перерождаются потому что у них остается желание умереть? Концентрированное, но не разрешенное желание избавиться от страданий?
Вы знаете, о причинах самоубийств большинства людей говорить сложно. Людям не свойственно себя ставить на место другого и, соответственно, понимать. Потому они могут ошибаться в своих версиях, ибо они не те, кто покончил с собой.
Я вот знал некоторых "лекторов", которые так много и красочно говорили о смерти, важности оставления мирского на пути йоги, и что они что-то там видели ужасное, но все это – езжение по ушам. Потому, что параллельно этому я вижу, как этот человек любит гламур, красиво одеваться, делает себе пластическую операцию и прочее, прочее.
Или многие шизотерики, начитавшиеся про прославление смерти, никогда в жизни сами не были в ситуациях, где им хотя бы как-то грозила смерть, тем более, где они в ней могли быть одной ногой. Я, конечно, видел и знал людей, которые покончили с собой, видел до моего отъезда в Индию, в 90-х годах. У человека была безысходность и, как он говорил, потеря смысла жизни.
Я могу сказать одно, Вам точно - индийские писания говорят о том, что самоубийство такого плана для души не очень хорошая перспектива в духовном плане, впрочем, как и любая неестественная смерть. Вроде бы это также считается грехом и в христианстве.
Как вы считаете, порой страдания и мучения которые привели к осознанию необходимости прекратить перерождения и твердо встать на путь освобождения можно считать и как огромный дар судьбы? Очень тяжело было написать эту фразу... Ведь зачастую огромная боль является тем двигателем, который не дает остановиться на пути к освобождению. И человек идет на все, в т.ч. встает на такие сложные пути как Агхора, чтобы обнаружить освобождение...
Но смотрите, происходит ли с человеком, который соприкоснулся со страданиями, что-то особенное? Нет. Ведь он соприкоснулся с тем, что было, есть и будет до того, как он это сделал.
Мне вот очень многие ученики часто говорят: "А зачем я им говорю о мраке мира сего, да так много, не лучше ли говорить о поэзии, философии, о "практиках"? Это я называю невежеством. Практики сейчас стали приложением к меркантильным развлечениям, а не инструментом освобождения от причин бесконечных страданий. Потому люди сами не понимают, чего они хотят и просят.
Чтобы хотеть практики, на самом деле, надо увидеть бесконечные страдания, коими мир сей полон. А мне многие говорят: "Ой, ну это же не приятно, это муть, это тяжесть, это бессмысленно и т.д". Они верят в какие-то свои мирские смыслы, лицемерно всем выдаваемые за "духовные", они хотят счастливой отупевшей, животной, мелкой жизни, и малейшее несоответствие этим их ожиданиям у них вызывает снос крыши.
Потому первое, что должно происходить, - это открытие глаз на мерзости мира. Более того, это не какая-то мораль тому служит причиной, а именно попытка как следует во всем разобраться, понять. Потому да, страдания - это инструмент для практики, но не только они, их противоположности тоже, потому вы можете увидеть в той же агхоре противоположные элементы, такие как места кремации с трупами и тут же секс, вино и т.д., то, что уже ассоциируется с удовольствиями.
Даже на войне бывает когда человек приносит себя в жертву, но умные люди вам скажут, что в этом большого смысла нет, смысл в том, чтобы победить. Чтобы одержать победу, надо уметь выживать, выживать чтобы потом победить.
Как вы относитесь к точке зрения, что люди приносящие себя в жертву, как и самоубийцы бывают истеройдные - чтобы МЕНЯ помнили и истинные - чтобы спасти взвод, важный объект, спасти много людей. То есть человек ассоциирует себя с взводом, страной, группой людей которых он спасает. Это самопожертвование. Он умирает, но жить будут 10 или 100 человек. То есть его сознание уже не ассоциирует себя только с собой. Как пленный подвергается пыткам, но не сдает своих, и о нем может никто и не узнает - задача, спасти своих.
Если вас интересует мое мнение, то я считаю, что человек, жертвующий себя во имя других, достоин уважения, а предатель достоин презрения. По крайней мере, если человек "предает" под пытками, то это еще можно понять, но некоторые предают, например, ради того, чтобы через кидалово того, кто ему сделал много хорошего, устроить себе более красивую жизнь. Вот такие достойны презрения всеми достойными людьми. Тот же, кто жертвует собой ради спасения других, этот человек достоен уважения. И это, кстати, именно то, что есть в наших людях и что мало свойственно западным людям.
Кшатрий может погибнуть, это не считается самоубийством вследствие слабости, это исполнение его дхармы, это даже не просто оправдано в индийской традиции, а считается формой праведности. Праведен тот, кто совершенно исполняет свой долг (дхарма). Однако когда я выше говорил о победе и избегании бессмысленности смерти, то это было еще и связано с вопросом веры, жизнь и смерть должны нести максимально высокий смысл, вернее, даже высший.
Мы вот говорим о войне, это очень тонкая тема, никто и никогда просто так не оказывается в той или иной ситуации, ибо такова судьба человека. Наша жизнь ограничена во времени, но, согласно индийской традиции, это ваша дхарма, вы можете сделать много всего, но вы успеете только что-то. Потому вы выбираете то, что для вас имеет со всех углов зрения наибольший смысл, смысл себя, свое ограниченное время посвящать этому.
С этой точки зрения, у кого карма и дхарма сформировалась так, что он попал в ситуацию, где понимает, что он все равно сейчас на войне умрет, в самое ближайшее время, он выбирает наивысший смысл в данной ситуации, например уйти из жизни, но унести из нее максимальное количество врагов. Если он все равно погибнет, то тем, что он завершает последние минуты своей жизни описанным выше способом, он как бы придает больше веса выполнению своей дхармы. Однако если он может выжить, для того чтобы потом помочь себе или другим больше совершить побед, то это немного другая ситуация, безусловно, она лучше. Мы же говорим о случае, если ситуация действительно безвыходная.
